Милая, верная, любимая, нежная.
Моя, моя, моя.
Давай вернём, как было, как прежде,
Слышишь? Или отпусти ты меня.
А я, а я прощаю тебя то за всё,
За холодные борщи, за не рождённую дочь.
За скупые слёзы мужика на перронах.
Перевернуть страницу — она весит тонну.
Ты была у меня первая такая верная,
Такая ути-пути, у ты зая, н*хуя.
Я чокнутый парнишка, и по-моему я просто отстал,
Если уж любить, то всею душой до конца.
Если уж — поджигай мосты.
Наступай эквилибристам на край карниз.
Буду желеть, да, буду. Буду ругаться матом.
Буду *башить стены кулаками в хате.
Ещё немного время и я останусь первым.
Это пройдёт мгновенно, как сигареты пепел,
Упадет с балконов упав на землю
И эта правда мгновенна.
Припев:
Милая, верная, любимая, нежная.
Моя, моя, моя.
Давай вернём, как было, как прежде,
Слышишь? Или отпусти ты меня.
Милая, верная, любимая, нежная.
Моя, моя, моя.
Давай вернём те дни, где мы нежно
Целуясь встречаем закат.
И вот. И вот уже неделя плюс вторая,
Выходные, клубы, дуры селят ночами сознание.
Я думал будет легче справиться с этой утратой,
Оказалось я ещё и синтементальный оратор.
Каждый день мониторю в соц. сетях,
Её страницы та последняя нить, что связывала нас.
Было больно, да, больно. Было обидно очень,
Что мы роднее друг другу не найдём нас больше.
А я знаю её, она знает меня
И мы облуплены друг другом, как Бони и Клайд.
Как улетевший мозг, шарик без газов
В противогазах от любви хожу, боюсь этой заразы.
Боюсь влюбиться ещё, да не смогу,
Боюсь встречу тебя, да не могу.
И так хотел с тобою остаться.
Ах. Просто останься.
Припев:
Милая, верная, любимая, нежная.
Моя, моя, моя.
Давай вернём, как было, как прежде,
Слышишь? Или отпусти ты меня.
Милая, верная, любимая, нежная.
Моя, моя, моя.
Давай вернём те дни, где мы нежно
Целуясь встречаем закат. Sweet, loyal, love, tender.
My, my, my.
Let’s go back as it was, as before,
Do you hear? Or do you let go of me.
And I, and I forgive you for all that,
For cold borscht for unborn daughter.
For avaricious tears guy on the platforms.
Turn the page — it weighs a ton.
You had me at first so faithful,
This Uchi-way, have you Zaya, n * dick.
I am a crazy guy, and I think I just fell behind,
If you really love, then with all my heart until the end.
If so — incinerate bridges.
There comes a juggler on the edge of the ledge.
Zhelet I will, yes I will. I’ll swear.
* Will bashit walls with his fists in the house.
A little more time and I will stay first.
It will take place instantly as cigarette ash,
Will fall from the balcony after falling to the ground
And this truth is instantaneous.
Chorus:
Sweet, loyal, love, tender.
My, my, my.
Let’s go back as it was, as before,
Do you hear? Or do you let go of me.
Sweet, loyal, love, tender.
My, my, my.
Let us go back those days where we gently
Kissing meet the sunset.
And so. And now, a week plus two,
Weekend, clubs, fools lodge nights out.
I thought it would be easier to cope with this loss,
I turned more and sintementalny speaker.
Every day, the monitor in the social. networks,
Her page is the last thread that binds us.
It hurt, but it hurts. It was very disappointing,
What we are dearer to each other do not find us anymore.
And I know it, she knows me
And we are flaky together like Bonnie and Clyde.
As Flew brain ball without gas
The masks of love go, I’m afraid this infection.
I’m afraid to fall in love more, but I can not,
I’m afraid I’ll meet you, but I can not.
And so I wanted to stay with you.
Oh. Just stay.
Chorus:
Sweet, loyal, love, tender.
My, my, my.
Let’s go back as it was, as before,
Do you hear? Or do you let go of me.
Sweet, loyal, love, tender.
My, my, my.
Let us go back those days where we gently
Kissing meet the sunset.
По материалам pesenok.ru
Автор: драма
Имя песни: Милая ,верная,любимая ,нежная . Моя,моя мояяяя.Давай вернем как было как прежде слышишь или отпусти ты меня. А я ,а я прощаю тебя бля за все,за холодные борщи ,за не рожденную дочь,за скупые слезы мужика на перонах ,перевернуть страницу-она весит тонну
Длительность mp3: 02:51
Добавлено: 2016-10-31
Текст прочитан: 487
Милая ,верная,любимая ,нежная .
Моя,моя мояяяя.Давай вернем как было как прежде
слышишь или отпусти ты меня.
А я ,а я прощаю тебя бля за все,за холодные борщи ,за не рожденную дочь,за скупые слезы мужика на перонах ,перевернуть страницу-она весит тонну ,ты была у меня первая такая ,верная такая ,ути пути ути зая нехуя ,чокнутый парнишка
и по-моему ,я просто отстал ,если уж любить то всею душой до конца.
Если уж бросаешь рви концы ,поджигай мосты.
наступая эквелебрист там на край карниз .Буду жалеть ,да буду .Буду ругаться матом ,буду ебашить стены
кулаками в хате,еще немного время и я останусь первым это пройдет мгновенно как сигареты пепел ,упадет с балконов -упав на землю .
И это вправду мгновенно .
Милая верная ,любимая ,нежная ,моя мояяя
мояя
давай вернем как было ,как прежде или отпусти ты меня.Милая верная ,любимая ,нежная моя моя мояяя
Давай вернем те дни ка мы нежные ,целуясь встречали закат.
И вот уже неделя плюс вторая
Выходные клубы карусели ночами сознание
Я думал будет легче справиться с этой утратой
Оказалось ,я еще и сентиментальный оратор .
Каждый день монеторю в соц сетях
ее страница ,та последняя нить ,что связывала нас
Было больно ,да больно.Было обидно очень ,что мы
роднее друг другу не найдем нас больше ,а я знаю
ее она знает меня ,и мы облуплены друг другом как Бони и Клайд
Как улетевший мозг ,шарик ,без газа в противогазах
от любви хожу ,боюсь этой заразы
Боюсь влюбиться еще да не смогу ,боюсь встретить тебя я не могу ,я так хотел с тобою остаться .Ну просто останься .
Милая ,верная ,любимая нежная ,моя моя мояяя
Давай вернем как было как прежде ,слышишь или отпусти ты меня .
Милая ,верная ,любимая нежная ,моя моя мояяя
давай вернем те дни ка мы нежные ,целуясь встречая закат.
По материалам radio-mixmusicfm.ru
#сказка
— Я не прощу, — сказала Она. – Я буду помнить.
— Прости, — попросил ее Ангел. – Прости, тебе же легче будет.
— Ни за что, — упрямо сжала губы Она. — Этого нельзя прощать. Никогда.
— Ты будешь мстить? – обеспокоенно спросил он.
— Нет, мстить я не буду. Я буду выше этого.
— Ты жаждешь сурового наказания?
— Я не знаю, какое наказание было бы достаточным.
— Всем приходится платить за свои решения. Рано или поздно, но всем… — тихо сказал Ангел. — Это неизбежно.
— Тогда прости! Сними с себя груз. Ты ведь теперь далеко от своих обидчиков.
— Нет. Не могу. И не хочу. Нет им прощения.
— Хорошо, дело твое, — вздохнул Ангел. – Где ты намерена хранить свою обиду?
— Здесь и здесь, — прикоснулась к голове и сердцу Она.
— Пожалуйста, будь осторожна, — попросил Ангел. – Яд обид очень опасен. Он может оседать камнем и тянуть ко дну, а может породить пламя ярости, которая сжигает все живое.
— Это Камень Памяти и Благородная Ярость, — прервала его Она. – Они на моей стороне.
И обида поселилась там, где она и сказала – в голове и в сердце.
Она была молода и здорова, она строила свою жизнь, в ее жилах текла горячая кровь, а легкие жадно вдыхали воздух свободы. Она вышла замуж, родила детей, завела друзей. Иногда, конечно, она на них обижалась, но в основном прощала. Иногда сердилась и ссорилась, тогда прощали ее. В жизни было всякое, и о своей обиде она старалась не вспоминать.
Прошло много лет, прежде чем она снова услышала это ненавистное слово – «простить».
— Меня предал муж. С детьми постоянно трения. Деньги меня не любят. Что делать? – спросила она пожилого психолога.
Он внимательно выслушал, много уточнял, почему-то все время просил ее рассказывать про детство. Она сердилась и переводила разговор в настоящее время, но он снова возвращал ее в детские годы. Ей казалось, что он бродит по закоулкам ее памяти, стараясь рассмотреть, вытащить на свет ту давнюю обиду. Она этого не хотела, а потому сопротивлялась. Но он все равно узрел, дотошный этот дядька.
— Чиститься вам нужно, — подвел итог он. – Ваши обиды разрослись. На них налипли более поздние обиды, как полипы на коралловый риф. Этот риф стал препятствием на пути потоков жизненной энергии. От этого у вас и в личной жизни проблемы, и с финансами не ладится. У этого рифа острые края, они ранят вашу нежную душу. Внутри рифа поселились и запутались разные эмоции, они отравляют вашу кровь своими отходами жизнедеятельности, и этим привлекают все новых и новых поселенцев.
— Да, я тоже что-то такое чувствую, — кивнула женщина. – Время от времени нервная становлюсь, порой депрессия давит, а иногда всех просто убить хочется. Ладно, надо чиститься. А как?
— Простите ту первую, самую главную обиду, — посоветовал психолог. – Не будет фундамента – и риф рассыплется.
— Ни за что! – вскинулась женщина. – Это справедливая обида, ведь так оно все и было! Я имею право обижаться!
— Вы хотите быть правой или счастливой? – спросил психолог. Но женщина не стала отвечать, она просто встала и ушла, унося с собой свой коралловый риф.
Прошло еще сколько-то лет. Женщина снова сидела на приеме, теперь уже у врача. Врач рассматривал снимки, листал анализы, хмурился и жевал губы.
— Доктор, что же вы молчите? – не выдержала она.
— У вас есть родственники? – спросил врач.
— Родители умерли, с мужем в разводе, а дети есть, и внуки тоже. А зачем вам мои родственники?
— Видите ли, у вас опухоль. Вот здесь, — и доктор показал на снимке черепа, где у нее опухоль. – Судя по анализам, опухоль нехорошая. Это объясняет и ваши постоянные головные боли, и бессонницу, и быструю утомляемость. Самое плохое, что у новообразования есть тенденция к быстрому росту. Оно увеличивается, вот что плохо.
— И что, меня теперь на операцию? – спросила она, холодея от ужасных предчувствий.
— Да нет, — и доктор нахмурился еще больше. – Вот ваши кардиограммы за последний год. У вас очень слабое сердце. Такое впечатление, что оно зажато со всех сторон и не способно работать в полную мощь. Оно может не перенести операции. Поэтому сначала нужно подлечить сердце, а уж потом…
Он не договорил, а женщина поняла, что «потом» может не наступить никогда. Или сердце не выдержит, или опухоль задавит.
— Кстати, анализ крови у вас тоже не очень. Гемоглобин низкий, лейкоциты высокие… Я пропишу вам лекарства, — сказал доктор. – Но и вы должны себе помочь. Вам нужно привести организм в относительный порядок и заодно морально подготовиться к операции.
— Положительные эмоции, теплые отношения, общение с родными. Влюбитесь, в конце концов. Полистайте альбом с фотографиями, вспомните счастливое детство.
Женщина только криво усмехнулась.
— Попробуйте всех простить, особенно родителей, — неожиданно посоветовал доктор. – Это очень облегчает душу. В моей практике были случаи, когда прощение творило чудеса.
— Да неужели? – иронически спросила женщина.
— Представьте себе. В медицине есть много вспомогательных инструментов. Качественный уход, например… Забота. Прощение тоже может стать лекарством, причем бесплатно и без рецепта.
Простить. Или умереть. Простить или умереть? Умереть, но не простить? Когда выбор становиться вопросом жизни и смерти, нужно только решить, в какую сторону ты смотришь.
Болела голова. Ныло сердце. «Где ты будешь хранить свою обиду?». «Здесь и здесь». Теперь там болело. Пожалуй, обида слишком разрослась, и ей захотелось большего. Ей вздумалось вытеснить свою хозяйку, завладеть всем телом. Глупая обида не понимала, что тело не выдержит, умрет.
Она вспомнила своих главных обидчиков – тех, из детства. Отца и мать, которые все время или работали, или ругались. Они не любили ее так, как она этого хотела. Не помогало ничего: ни пятерки и похвальные грамоты, ни выполнение их требований, ни протест и бунт. А потом они разошлись, и каждый завел новую семью, где ей места не оказалось. В шестнадцать лет ее отправили в техникум, в другой город, всучив ей билет, чемодан с вещами и три тысячи рублей на первое время, и все – с этого момента она стала самостоятельной и решила: «Не прощу!». Она носила эту обиду в себе всю жизнь, она поклялась, что обида вместе с ней и умрет, и похоже, что так оно и сбывается.
Но у нее были дети, были внуки, и вдовец Сергей Степаныч с работы, который пытался неумело за ней ухаживать, и умирать не хотелось. Ну правда вот – рано ей было умирать! «Надо простить, — решила она. – Хотя бы попробовать».
— Родители, я вас за все прощаю, — неуверенно сказала она. Слова прозвучали жалко и неубедительно. Тогда она взяла бумагу и карандаш и написала: Уважаемые родители!Дорогие родители! Я больше не сержусь. Я вас за все прощаю.
Во рту стало горько, сердце сжалось, а голова заболела еще больше. Но она, покрепче сжав ручку, упрямо, раз за разом, писала: «Я вас прощаю. Я вас прощаю». Никакого облегчения, только раздражение поднялось.
— Не так, — шепнул Ангел. – Река всегда течет в одну сторону. Они старшие, ты младшая. Они были прежде, ты потом. Не ты их породила, а они тебя. Они подарили тебе возможность появиться в этом мире. Будь же благодарной!
— Я благодарна, — произнесла женщина. – И я правда очень хочу их простить.
— Дети не имеют права судить своих родителей. Родителей не прощают. У них просят прощения.
— За что? – спросила она. – Разве я им сделала что-то плохое?
— Ты себе сделала что-то плохое. Зачем ты оставила в себе ту обиду? О чем у тебя болит голова? Какой камень ты носишь в груди? Что отравляет твою кровь? Почему твоя жизнь не течет полноводной рекой, а струится хилыми ручейками? Ты хочешь быть правой или здоровой?
— Неужели это все из-за обиды на родителей? Это она, что ли, так меня разрушила?
— Я предупреждал, — напомнил Ангел. – Ангелы всегда предупреждают: не копите, не носите, не травите себя обидами. Они гниют, смердят и отравляют все живое вокруг. Мы предупреждаем! Если человек делает выбор в пользу обиды, мы не вправе мешать. А если в пользу прощения – мы должны помочь.
— А я еще смогу сломать этот коралловый риф? Или уже поздно?
— Никогда не поздно попробовать, — мягко сказал Ангел.
— Но они ведь давно умерли! Не у кого теперь просить прощения, и как же быть?
— Ты проси. Они услышат. А может, не услышат. В конце концов, ты делаешь это не для них, а для себя.
— Дорогие родители, — начала она. – Простите меня, пожалуйста, если что не так… И вообще за все простите.
Она какое-то время говорила, потом замолчала и прислушалась к себе. Никаких чудес – сердце ноет, голова болит, и чувств особых нет, все как всегда.
— Я сама себе не верю, — призналась она. – Столько лет прошло…
— Попробуй по-другому, — посоветовал Ангел. – Стань снова ребенком.
— Опустись на колени и обратись к ним, как в детстве: мама, папа.
Женщина чуть помедлила и опустилась на колени. Она сложила руки лодочкой, посмотрела вверх и произнесла: «Мама. Папа». А потом еще раз: «Мама, папа…». Глаза ее широко раскрылись и стали наполняться слезами. «Мама, папа… это я, ваша дочка… простите меня… простите меня!». Грудь ее сотрясли подступающие рыдания, а потом слезы хлынули бурным потоком. А она все повторяла и повторяла: «Простите меня. Пожалуйста, простите меня. Я не имела права вас судить. Мама, папа…».
Понадобилось немало времени, прежде чем потоки слез иссякли. Обессиленная, она сидела прямо на полу, привалившись к дивану.
— Не знаю. Не пойму. Кажется, я пустая, — ответила она.
— Повторяй это ежедневно сорок дней, — сказал Ангел. – Как курс лечения. Как химиотерапию. Или, если хочешь, вместо химиотерапии.
В груди что-то пульсировало, покалывало и перекатывалось горячими волнами. Может быть, это были обломки рифа. И впервые за долгое время совершенно, ну просто ни о чем, не болела голова.
По материалам m.ok.ru